ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

[21 5(2 6) 1827, Москва, — 10(23) 3 1907, Петербург], гос. деятель, юрист, публицист, педагог Окончил Уч-ще правоведения (1846). Служил в Сенате, изучал историю рус. гражд. права В 1859 защитил магистерскую дисс. «О реформах в гражд. судопроизводстве» В 1860—65 проф. гражд. права Моск. ун-та Написал ев 70 статей, 17 книг, перевел 19 книг, посвященных вопросам истории, юриспруденции, педагогики, политики, религ. -нравств. темам. Издал 11 сборников ист. и юрид материалов Поч. ч Рос. и Франц. академий наук. Участвовал в разработке судебной реформы 1864 Преподавал законоведение членам царской семьи, в т.ч. будущим императорам Александру 3 и Николаю 2. Сенатор (1868), чл гос. совета (1872), обер-прокурор Синода (1880). К 1870-м гг. П. стал убежденным противником реформ имп. Александра 2, ломавших патриархально-сословный уклад жизни В 80-х гг, располагая значит. влиянием на Александра 3, настоял на повороте пр-ва к консервативно-охра-нит курсу В 1905 подал в отставку со всех постов. Вопросы педагогики были существенной частью полит программы П.. Выступая против либеральных установлений, П. в то же время опасался законодат переустройств, больше надеялся на внутр перерождение людей и разные формы духовного воздействия. Важнейшей из них П. считал церк.-приходские школы. В результате проводимой П. политики их число выросло за 1881—1903 в 11 раз (с 4 тыс до 44 тыс), в 1884 принято спец. положение о церк. -приходских школах. Эти уч заведения были выведены из подчинения МНП и вверены духовному ведомству, фактически они противопоставлялись светской — земской нач. школе. Ядром уч. программы был закон Божий, почти все остальные предметы — церк пение, рус. и церк -слав язык, чистописание — рассматривались как дополнение к гл. предмету. В программу входила также арифметика. Ученики обязательно участвовали в церк службе (чтении и пении) Руководил обучением священник, ему, как правило, помогали члены клира. Устройство церк школы определялось общими пед.воззрениями П.. Он считал, что обучение непременно должно сочетаться с воспитанием, единственно возможной основой к-рого является религия. Большую роль П. отводил семейному воспитанию в дошк. периоде, полагал, что родители обязаны наставлять ребенка в началах веры В школе наряду с законом Божьим П. важное значение придавал древним языкам, а также рус. языку и лит-ре. Главное для школы, отмечал П, — не методики, программы, науч. разработки, а «живая личность учителя» В деле подготовки педагога гл. роль отводил не спец. образованию, а практич.опыту. Учение, по П, вооружая человека рядом общих правил и отвлеченных формул, может отдалить его от реальной жизни, «знание, само по себе, не воспитывает ни умения, ни воли». П. указывал, что школа для народа не должна отрывать выходцев из низших социальных слоев от привычной среды, служить ступенью к ср и высш. образованию С помощью просвещения не следует искоренять в народе «безотчетные ощущения и мнения» (предания, традицию), формировать рационалистич подход к миру. В своих выводах П. опирался на взгляды ученых, педагогов, церк деятелей консервативной ориентации — франц социологов Ф. Ле Пле и Э. Демолена, англ. священника С. Барнетта (1844—1913). Значит. влияние на П. оказала деятельность H И Ильминского и С А Рачинского. Пед.взгляды П. заметно повлияли на постановку обучения в духовных академиях и семинариях Преподавание, науч. поиск, самостоят. работа учащихся были здесь стеснены адм контролем, должны были соответствовать устоявшимся взглядам и патриархальным нар. воззрениям Усиливался спец. и прикладной характер духовного образования, оно отдалялось от светской культуры. Начинания П. в 80-х гг. 19 в были с одобрением встречены многими церк и обществ.деятелями Ряд выводов П. (напр., о связи обучения с воспитанием, о необходимости сблизить школу с церковью) имел важное значение для формирования образоват.политики Вместе с тем для него характерны стремление сделать церк школу для народа орудием полит и социального охранительства, чрезмерное недоверие к теории, широкой образованности и к самостоятельному духовному поиску Преобразования П. в системе духовно-учебных заведений вызвали обществ.недовольство.

Смотреть больше слов в «Российской педагогической энциклопедии»

ПОВЕДЕНИЕ →← ПНИН ИВАН ПЕТРОВИЧ

Смотреть что такое ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ в других словарях:

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

Iизвестный юрист и государственный деятель, ДТС, статс-секретарь, род. в Москве в 1827 г. По окончании курса в училище правоведения поступил на службу ... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

Победоносцев Константин Петрович [21.5 (2.6).1827, Москва, ‒ 10 (23).3.1907, Петербург], русский реакционный государственный деятель, юрист, обер-проку... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

Победоносцев Константин Петрович — известный юрист и государственный деятель, ДТС, статс-секретарь, род. в Москве в 1827 г. По окончании курса в училище правоведения поступил на службу в московские департаменты сената; в 1860—65 гг. занимал кафедру гражданского права в Московском университете; в то же время состоял преподавателем законоведения вел. кн. Николаю Александровичу, Александру Александровичу, Владимиру Александровичу, а позднее — и ныне царствующему государю императору. В 1863 г. сопровождал покойного наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге "Письма о путешествии наследника-цесаревича по России от Петербурга до Крыма" (СПб., 1864). В 1865 г. П. назначен членом консультации министерства юстиции, в 1868 г. сенатором, в 1872 г. членом государственного совета, в 1880 г. обер-прокурором святейшего синода; эту должность он занимает и до сих пор. Состоит почетным членом университетов Московского, Петербургского, Св. Владимира, Казанского и Юрьевского, а также членом франц. акад. Разносторонняя и не прекращающаяся до последнего времени учено-литературная и публицистическая деятельность П. дает возможность выяснить во всех деталях мировоззрение этого государственного человека, принимавшего за последние 20 лет выдающееся участие в высшем государственном управлении. Особенно характерным в этом отношении является издание П., появившееся в 1896 г. под заглавием "Московский сборник". Здесь подвергаются критике основные устои современной западноевропейской культуры и государственного строя, сравнительно с главными чертами национально-русских идеалов. Главными пороками западноевропейской культуры, по воззрению П., согласному в этом с Ле-Плэ (см.), являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека в полную власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма — "великой лжи нашего времени". Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и "русские безумные головы". Призванная к обсуждению выработанных логическим путем широких теоретических программ, на которых основывается все государственное управление, масса населения, неспособная к поверке широких обобщений путем внимательного изучения фактов, отдается в жертву людям, умеющим воздействовать на нее своим красноречием, способностью ловко и лукаво делать обобщения и другими, еще более низкими приемами борьбы (подбор партий, подкуп и т. д.). Парламентские деятели принадлежат, большею частью, к самым безнравственным представителям общества; "при крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений человек с сильной волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главою кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами". Людям долга и чести противна выборная процедура; от нее не отвращаются лишь своекорыстные эгоистические натуры, желающие достигнуть личных целей. Люди чести и долга обыкновенно не красноречивы, неспособны "нанизывать громкие и пошлые фразы"; они "раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей". Согласно с таким взглядом, все, что основано на господстве рационализма и идей народного представительства, находит в П. строгого судью. Суд, основанный на этих началах, родит "толпу адвокатов, которым интерес самолюбия и корысти помогает достигать вскоре значительного развития в искусстве софистики и логомахии, чтобы действовать на массу"; в лице присяжных в нем действует "пестрое смешанное стадо, собираемое или случайно, или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки". Еще более вредна периодическая печать так наз. выразительница обществ. мнения. Это сила развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и механически воздействует на поступки массы самым вредным образом; "любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак" и т. д. Безусловно вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, не сообщает <i>уменья</i>, а дает лишь знания и привычку логически мыслить; между тем, "стоит только признать силлогизм высшим, безусловным мерилом истины — и жизнь действительная попадет в рабство к отвлеченной формуле логического мышления, ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, и искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения... Вера в безусловное нравственное действие умственного образования, опровергаемая фактами, есть не что иное, как предвзятое положение, натянутое до нелепости". Положительные идеалы П. столь же определенны, как и его критика современного строя зап.-европейской государственной и общественной жизни. "Есть в человечестве, — говорит он, — натуральная сила инерции, имеющая великое значение... Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью — безусловно необходима для благосостояния общества. В пренебрежении или забвении этой силы — вот в чем главный порок новейшего прогресса". Простой человек знает значение этой силы и хорошо чувствует, что, поддавшись логике и рассуждениям, он должен будет изменить все свое мировоззрение; поэтому он твердо хранит ее, не сдаваясь на логические аргументы. Она покоится не на знании, а на основном мотиве человеческих действий — непосредственном ощущении, чувстве, опыте. "Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себе ум человеческий, — находятся в самой глубине поля и полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привести в связь между собою, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются". В политическом отношении эта сила бессознательных ощущений родит уважение к <i>старым учреждениям</i>, которые "тем драгоценны, потому незаменимы, что не придуманы, а созданы жизнью, вышли из жизни прошедшей, из истории и освящены в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история". С вышеуказанной силой непосредственно связывается и главная опора общественной жизни — <i>вера</i>, стоящая выше всяких теоретических формул и выводов разума. "Народ <i>чует душой</i>, что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерою, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере". Народ благодаря своему бессознательному чувству к истине, не зная ученой прагматической истории, и не нуждается в ней, так как создает свою историю — <i>легенду</i>, "в которой он чует глубокую истину, — абсолютную истину идеи и чувства, — истину, которой не может дать ему никакой — самый тонкий и художественный — критический анализ фактов". С господством веры связывается господство церкви и особенно <i> церковного обряда</i>, в котором народом непосредственно, тем же чутьем, а не рассуждением, воспринимается смысл церковного учения. Слагаясь исторически, в связи с народной жизнью, обряд составляет неотъемлемую часть этой жизни. Поэтому не может быть речи о соединении различных церквей на теоретическом основании соглашения относительно понимания догматов; церкви останутся различны, пока будет различен обряд, т. е. пока будут существовать нации. П. не допускает порицания членами одной церкви членов другой за веру ("каждый верует, как ему сроднее") — но вера в безусловную истину своей религии ведет к тому, что человек, убежденный в ней, "считает своим долгом не только исповедовать открыто свое учение, но, в случае нужды, и насильно навязывать его другим". Согласно с этим П. не допускает равноправности церквей в государстве, тем менее — отделения церкви от государства. Идеалом является для него положение церкви в России. "Религиозная жизнь такого народа, как наш, оставленного самому себе, неученого" — для П. "таинство". "Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. В иных глухих местностях народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в <i>Отче наш.</i> И, однако, во всех этих невоспитанных умах воздвигнут, как это было в Афинах, неизвестно кем алтарь <i>неведомому Богу".</i> Что "народ наш невежда в своей вере, исполнен суеверий, страдает от дурных и порочных привычек, что наше духовенство грубо, невежественно, бездейственно" — все "это" явления <i>несущественные</i> (курс. в подлиннике). В своей государственной деятельности П. оставался всегда верен своим воззрениям. Они отражаются и на его юридических трактатах. Характерную особенность его "Курса гражданского права" составляет, как и в публицистическом трактате, пренебрежение к ученым теориям и принципиальным спорам. В нем совсем отсутствует так назыв. <i> "общая часть"</i>, излагающая общие понятия о праве, его отношении к другим областям знания, методах, основных институтах. Взгляды П. на право, на процессы его образования и особенно на факторы его прогресса отличаются поэтому неопределенностью. В "Московском сборнике" П. старается доказать, что понятие закона неотделимо от понятия <i>заповеди</i>, нравственной правды закона, хранителем которой является власть, регулирующая его применение в конфетных случаях и не позволяющая гражданам запутаться в сетях массы частных постановлений права. Детальной выработке норм П. не придает поэтому значения. "Кроме закона, хотя и в связи с ним, существует разумная сила и разумная воля, <i>которая действует властно при применении закона</i> и которой все сознательно повинуются" (89). В "Курсе" П. утверждает, что правовые отношения "определяются самой жизнью и ее экономическими условиями; <i>право </i>(<i>закон</i>)<i> стремится только сознать и обнять эти условия</i>, обеспечить правилом свободное действие здравого экономического начала жизни, подобно тому, как в сфере семейственных отношений правило стремится к обеспечению нравственных начал, <i> следуя за ними и к ним применяясь"</i> (I, 1—2). В других местах П. настаивает на точном применении детальных норм закона, хотя бы и несправедливых: "там, где дело идет о применении силы данного известного закона к данному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона, и соображения <i>справедливости</i> могут быть допускаемы только <i>в пределах</i> этого законного смысла" (II, 313). В "Судебном руководстве" он говорит, что закон — "только <i>опора</i> для исполнителей и <i>требует</i> от них известного <i>знания</i> и <i>разумения</i>, приобретаемого не из буквы закона, а <i>из школы</i> и из того, совместно и последовательно накопленного запаса сил и опытности, который собирается трудом поколений". Для своего "Курса" П. выбрал "сравнительную методу изложения: в начале каждой статьи указывается основная идея учреждения, потом оно объясняется, в отличительных его чертах, по римскому, франц. и германскому праву. Когда в уме читателя готов по возможности полный и закругленный образ учреждения, излагается оно по русскому закону с предварительным очерком его происхождения и исторического развития на нашей почве. Таким образом, читателю возможно в потребных случаях судить, в чем русский закон учреждения соответствует или не соответствует общему его типу, как он выразился в истории, в экономии и в праве Западной Европы". В таком виде "Курс" П., явившись вместе с тем первой самостоятельной и детальной разработкой действующего русского права в его истории и в связи с практикой, получил в русской литературе большую научную и практическую цену и сделался противовесом германской романистической схоластике, отрешившейся от истории и современного права в его новейших, не схожих с римскими, образованиях. Прочного базиса для оценки реформ, необходимость которых вытекает и из изложения "Курса", автор, однако, не дает. Подчеркивая несоответствия русских норм "общей идее" того или иного "учреждения", П. всегда находит, что реформа их не назрела, что она зависит больше от нравов, чем от законодательства (опека), что вопрос не выяснен (родовые имущества), что на его решение влияют особенности отношений русской церкви и русского государства (семейное право) и т. д. Опасение ввести логическую мысль в построение институтов часто отражается и на ясности юридических определений. Кроме названных трудов, Победоносцеву принадлежат: одна из первых и серьезных научных монографий по истории крепостного права (в "Историч. исследованиях и статьях", СПб., 1876), ряд юридических статей в "Архиве" Калачева, "Журн. Мин. юст.", "Юрид. вестнике" и "Русск. вестнике" (основные черты которых вошли по большей части в состав "Курса"), "Историко-юридич. акты переходной эпохи XVII—XVIII вв." ("Чтения в Импер. Общ. истории и древн. при Московск. унив.", 1886); "Материалы для истории приказного судопроизводства в России" (там же, за 1890 г.), статья о Ле-Плэ ("Русское обозрение", 1889, № 9). Переводы: "Приключения чешского дворянина Вратислава в Константинополе" (с чешск.); "О подражании Христу" (СПб., 1890), "Победа, победившая мир" (4 изд., М., 1895) и др. О "Моск. сборник", см. "Вестн. Европы" 1896 г., № 10 и "Историч. вестник" (1896, № 9).<br><br><br>... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

- известный юрист и государственный деятель, ДТС, статс-секретарь, родился в Москве в 1827 г. По окончании курса в училище правоведения поступил на службу в Московские департаменты Сената; в 1860 - 1865 годах занимал кафедру гражданского права в Московском университете; в то же время состоял преподавателем законоведения вел. кн. Николаю Александровичу , Александру Александровичу, Владимиру Александровичу , а позднее - и ныне царствующему Государю Императору. В 1863 г. сопровождал покойного наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге: *Письма о путешествии наследника-цесаревича по России от Петербурга до Крыма* (Санкт-Петербург, 1864). В 1865 г. Победоносцев назначен членом консультации Министерства юстиции, в 1868 г. - сенатором, в 1872 г. - членом Государственного совета, в 1880 г. - обер-прокурором Святейшего Синода; эту должность он занимает и до сих пор. Состоит почетным членом университетов Московского, Петербургского, св. Владимира, Казанского и Юрьевского, а также членом франц. акад. Разносторонняя и не прекращающаяся до последнего времени, учено-литературная и публицистическая деятельность Победоносцева дает возможность выяснить во всех деталях мировоззрение этого государственного человека, принимавшего за последние 20 лет выдающееся участие в высшем государственном управлении. Особенно характерным в этом отношении является издание Победоносцевым, появившееся в 1896 г. под заглавием: *Московский Сборник*. Здесь подвергаются критике основные устои современной западноевропейской культуры и государственного строя, сравнительно с главными чертами национально-русских идеалов. Главными пороками западноевропейской культуры, по воззрению Победоносцева, согласному в этом с Ле-Плэ (см.), являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека в полную власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма - *великой лжи нашего времени*. Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и *русские безумные головы*. Призванная к обсуждению выработанных логическим путем широких теоретических программ, на которых основывается все государственное управление, масса населения, неспособная к поверке широких обобщений путем внимательного изучения фактов, отдается в жертву людям, умеющим воздействовать на нее своим красноречием, способностью ловко и лукаво делать обобщения и другими, еще более низкими приемами борьбы (подбор партий, подкуп и т. д.). Парламентские деятели принадлежат, большей частью, к самым безнравственным представителям общества; *при крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений, человек с сильной волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главой кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами*. Людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные эгоистические натуры, желающие достигнуть личных целей. Люди чести и долга обыкновенно не красноречивы, неспособны *нанизывать громкие и пошлые фразы*: они *раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей*. Согласно с таким взглядом, все, что основано на господстве рационализма и идей народного представительства, находит в Победоносцеве строгого судью. Суд, основанный на этих началах, родит *толпу адвокатов, которым интерес самолюбия и корысти помогает достигать вскоре значительного развития в искусстве софистики и логомахии, чтобы действовать на массу*; в лице присяжных в нем действует *пестрое смешанное стадо, собираемое или случайно или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки*. Еще более вредна периодическая печать, так наз. выразительница обществ. мнения. Это сила, развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и механически воздействует на поступки массы самым вредным образом; *любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак* и т. д. Безусловно вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, не сообщает умения, а дает лишь знания и привычку логически мыслить; между тем *стоит только признать силлогизм высшим, безусловным мерилом истины - и жизнь действительная попадает в рабство к отвлеченной формуле логического мышления, ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, и искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения... Вера в безусловное нравственное действие умственного образования, опровергаемая фактами, есть не что иное, как предвзятое положение, натянутое до нелепости*. Положительные идеалы Победоносцева столь же определенны, как и его критика современного строя западноевропейской государственной и общественной жизни. *Есть в человечестве, - говорит он, - натуральная сила инерции, имеющая великое значение... Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью - безусловно необходима для благосостояния общества. В пренебрежении или забвении этой силы - вот в чем главный порок новейшего прогресса*. Простой человек знает значение этой силы и хорошо чувствует, что, поддавшись логике и рассуждениям, он должен будет изменить все свое мировоззрение; поэтому он твердо хранит ее, не сдаваясь на логические аргументы. Она покоится не на знании, а на основном мотиве человеческих действий - непосредственном ощущении, чувстве, опыте. *Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себя ум человеческий, - находятся в самой глубине поля и полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привесть в связь между собой, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются*. В политическом отношении эта сила бессознательных ощущений родит уважение к старым учреждениям, которые *тем драгоценны, потому незаменимы, что не придуманы, а созданы жизнью, вышли из жизни прошедшей, из истории и освящены в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история*. С вышеуказанной силой непосредственно связывается и главная опора общественной жизни - вера, стоящая выше всяких теоретических формул и выводов разума. *Народ чует душой, что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерой, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере*. Народ, благодаря своему бессознательному чувству к истине, не зная ученой прагматической истории и не нуждается в ней, так как создает свою историю - легенду, *в которой он чует глубокую истину, - которой не может дать ему никакой - самый тонкий и художественный - критический анализ фактов*. С господством веры связывается господство церкви, и особенно церковного обряда, в котором народом непосредственно, тем же чутьем, а не рассуждением, воспринимается смысл церковного учения. Слагаясь исторически, в связи с народной жизнью, обряд составляет неотъемлемую часть этой жизни. Поэтому не может быть речи о соединении различных церквей на теоретическом основании соглашения относительно понимания догматов; церкви останутся различны, пока будет различен обряд, т. е. пока будут существовать нации. Победоносцев не допускает порицания членами одной церкви членов другой за веру (*каждый верует, как ему сроднее*) - но вера в безусловную истину своей религии ведет к тому, что человек, убежденный в ней, *считает своим долгом не только исповедывать открыто свое учение, но, в случае нужды, и насильно навязывать его другим*. Согласно с этим Победоносцев не допускает равноправности церквей в государстве, тем менее - отделения церкви от государства. Идеалом является для него положение церкви в России. *Религиозная жизнь такого народа, как наш, оставленного самому себе, неученого* - для Победоносцева *таинство*. *Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. В иных глухих местностях народ не понимает решительно ничего: ни в словах службы церковной, ни даже в Отче наш. И однако, во всех этих невоспитанных умах воздвигнут, как это было в Афинах, неизвестно кем, алтарь неведомому богу*. Что *народ наш невежда в своей вере, исполнен суеверий, страдает от дурных и порочных привычек, что наше духовенство грубо, невежественно, бездейственно* - все *это* явления несущественные (курсив в подлиннике). В своей государственной деятельности Победоносцев оставался всегда верен своим воззрениям. Они отражаются и на его юридических трактатах. Характерную особенность его *Курса гражданского права* составляет, как и в публицистическом трактате, пренебрежение к ученым теориям и принципиальным спорам. В нем совсем отсутствует, так называемая, *общая часть*, излагающая общие понятия о праве, его отношении к другим областям знания, методах, основных институтах. Взгляды Победоносцева на право, на процессы его образования и, особенно, на факторы его прогресса отличаются, поэтому, неопределенностью. В *Московском Сборнике* Победоносцев старается доказать, что понятие закона неотделимо от понятия заповеди, нравственной правды закона, хранителем которой является власть, регулирующая его применение в конкретных случаях и не позволяющая гражданам запутаться в сетях массы частных постановлений права. Детальной выработке норм Победоносцев не придает, поэтому, значения. *Кроме закона, хотя и в связи с ним, существует разумная сила и разумная воля, которая действует властно при применении закона и которой все сознательно повинуются* (89). В *Курсе* Победоносцев утверждает, что правовые отношения *определяются самой жизнью и ее экономическими условиями; право (закон) стремится только сознать и обнять эти условия, обеспечить правилом свободное действие здравого экономического начала жизни, подобно тому, как в сфере семейственных отношений правило стремится к обеспечению нравственных начал, следуя за ними и к ним применяясь* (I, 1 - 2). В других местах Победоносцев настаивает на точном применении детальных норм закона, хотя бы и несправедливых: *там, где дело идет о применении силы данного известного закона к данному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона, и соображения справедливости могут быть допускаемы только в пределах этого законного смысла* (II, 313). В *Судебном руководстве* он говорит, что закон - *только опора для исполнителей и требует от них известного знания и разумения, приобретаемого не из буквы закона, а из школы и из того совместно и последовательно накопленного запаса сил и опытности, который собирается трудом поколений*. Для своего *Курса* Победоносцев выбрал *сравнительную методу изложения: в начале каждой статьи указывается основная идея учреждения, потом оно объясняется, в отличительных его чертах, по римскому, французскому и германскому праву. Когда в уме читателя готов, по возможности, полный и закругленный образ учреждения, излагается оно по русскому закону, с предварительным очерком его происхождения и исторического развития на нашей почве. Таким образом, читателю возможно, в потребных случаях, судить, в чем русский закон учреждения соответствует или не соответствует общему его типу, как он выразился в истории, в экономии и в праве Западной Европы*. В таком виде *Курс* Победоносцева, явившись вместе с тем первой самостоятельной и детальной разработкой действующего русского права в его истории и в связи с практикой, получил в русской литературе большую научную и практическую цену и сделался противовесом германской романистической схоластике, отрешившейся от истории и современного права в его новейших, не схожих с римскими, образованиях. Прочного базиса для оценки реформ, необходимость которых вытекает и из изложения *Курса*, автор, однако, не дает. Подчеркивая несоответствия русских норм *общей идее* того или иного *учреждения*, Победоносцев всегда находит, что реформа их не назрела, что она зависит больше от нравов, чем от законодательства (опека), что вопрос не выяснен (родовые имущества), что на его решение влияют особенности отношений русской церкви и русского государства (семейное право) и т. д. Опасение ввести логическую мысль в построение институтов часто отражается и на ясности юридических определений. Кроме названных трудов, Победоносцеву принадлежат: одна из первых и серьезных научных монографий по истории крепостного права (в *Исторических исследованиях и статьях*, Санкт-Петербург, 1876), ряд юридических статей в *Архиве* Калачева, *Журнале Министерства Юстиции*, *Юридическом Вестнике* и *Русском Вестнике* (основные черты которых вошли, по большей части, в состав *Курса*), *Историко-юридические акты переходной эпохи XVII - XVIII веков* (*Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей при Московском Университете*, 1886), *Материалы для истории приказного судопроизводства в России* (там же, за 1890 г.), статья о Ле-Плэ (*Русское Обозрение*, 1889, № 9). Переводы: *Приключения чешского дворянина Вратислава в Константинополе* (с чешского); *О подражании Христу* (Санкт-Петербург, 1890); *Победа, победившая мир* (4-е изд., М., 1895) и др. О *Московском Сборнике* см. *Вестник Европы* (1896, № 10) и *Исторический Вестник* (1896, № 9). 19 октября 1905 г. оставил должность обер-прокурора Святейшего Синода. См. также статьи: Александр III ; Анна Кашинская ; Антоний (Алексей Павлович Храповицкий) ; Бабст Иван Кондратьевич ; Воронцов-Дашков Илларион Иванович ; Глубоковский Николай Никанорович ; Голубинский Евгений Евсигнеевич ; Градовский Григорий Константинович ; Каптерев Николай Федорович ; Ключевский Василий Осипович ; Лорис-Меликов Михаил Тариелович ; Николай II (Император Всероссийский) ; Николай Александрович ; Оболенский Алексей Дмитриевич ; Победоносцев Сергей Петрович ; Россия, разд. Наука гражданского и римского права ; Россия, разд. Русская литература (1855 - 1862) ; Россия, разд. Современное русское гражданское право ; Слонимский Леонид-Людвиг Зиновьевич ; Стояновский Николай Иванович ; Трепов Дмитрий Федорович .... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

Победоносцев (Константин Петрович) - известный юрист и государственный деятель, ДТС, статс-секретарь, родился в Москве в 1827 г. По окончании курса в училище правоведения поступил на службу в Московские департаменты Сената; в 1860 - 1865 годах занимал кафедру гражданского права в Московском университете; в то же время состоял преподавателем законоведения вел. кн. Николаю Александровичу , Александру Александровичу, Владимиру Александровичу , а позднее - и ныне царствующему Государю Императору. В 1863 г. сопровождал покойного наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге: "Письма о путешествии наследника-цесаревича по России от Петербурга до Крыма" (Санкт-Петербург, 1864). В 1865 г. Победоносцев назначен членом консультации Министерства юстиции, в 1868 г. - сенатором, в 1872 г. - членом Государственного совета, в 1880 г. - обер-прокурором Святейшего Синода; эту должность он занимает и до сих пор. Состоит почетным членом университетов Московского, Петербургского, св. Владимира, Казанского и Юрьевского, а также членом франц. акад. Разносторонняя и не прекращающаяся до последнего времени, учено-литературная и публицистическая деятельность Победоносцева дает возможность выяснить во всех деталях мировоззрение этого государственного человека, принимавшего за последние 20 лет выдающееся участие в высшем государственном управлении. Особенно характерным в этом отношении является издание Победоносцевым, появившееся в 1896 г. под заглавием: "Московский Сборник". Здесь подвергаются критике основные устои современной западноевропейской культуры и государственного строя, сравнительно с главными чертами национально-русских идеалов. Главными пороками западноевропейской культуры, по воззрению Победоносцева, согласному в этом с Ле-Плэ (см.), являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека в полную власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма - "великой лжи нашего времени".Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и "русские безумные головы". Призванная к обсуждению выработанных логическим путем широких теоретических программ, на которых основывается все государственное управление, масса населения, неспособная к поверке широких обобщений путем внимательного изучения фактов, отдается в жертву людям, умеющим воздействовать на нее своим красноречием, способностью ловко и лукаво делать обобщения и другими, еще более низкими приемами борьбы (подбор партий, подкуп и т. д.). Парламентские деятели принадлежат, большей частью, к самым безнравственным представителям общества; "при крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений, человек с сильной волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главой кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами". Людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные эгоистические натуры, желающие достигнуть личных целей. Люди чести и долга обыкновенно не красноречивы, неспособны "нанизывать громкие и пошлые фразы": они "раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей". Согласно с таким взглядом, все, что основано на господстве рационализма и идей народного представительства, находит в Победоносцеве строгого судью. Суд, основанный на этих началах, родит "толпу адвокатов, которым интерес самолюбия и корысти помогает достигать вскоре значительного развития в искусстве софистики и логомахии, чтобы действовать на массу"; в лице присяжных в нем действует "пестрое смешанное стадо, собираемое или случайно или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки". Еще более вредна периодическая печать, так наз. выразительница обществ. мнения. Это сила, развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и механически воздействует на поступки массы самым вредным образом; "любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак" и т. д. Безусловно вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, не сообщает умения, а дает лишь знания и привычку логически мыслить; между тем "стоит только признать силлогизм высшим, безусловным мерилом истины - и жизнь действительная попадает в рабство к отвлеченной формуле логического мышления, ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, и искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения... Вера в безусловное нравственное действие умственного образования, опровергаемая фактами, есть не что иное, как предвзятое положение, натянутое до нелепости". Положительные идеалы Победоносцева столь же определенны, как и его критика современного строя западноевропейской государственной и общественной жизни. "Есть в человечестве, - говорит он, - натуральная сила инерции, имеющая великое значение... Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью - безусловно необходима для благосостояния общества. В пренебрежении или забвении этой силы - вот в чем главный порок новейшего прогресса". Простой человек знает значение этой силы и хорошо чувствует, что, поддавшись логике и рассуждениям, он должен будет изменить все свое мировоззрение; поэтому он твердо хранит ее, не сдаваясь на логические аргументы. Она покоится не на знании, а на основном мотиве человеческих действий - непосредственном ощущении, чувстве, опыте. "Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себя ум человеческий, - находятся в самой глубине поля и полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привесть в связь между собой, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются". В политическом отношении эта сила бессознательных ощущений родит уважение к старым учреждениям, которые "тем драгоценны, потому незаменимы, что не придуманы, а созданы жизнью, вышли из жизни прошедшей, из истории и освящены в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история". С вышеуказанной силой непосредственно связывается и главная опора общественной жизни - вера, стоящая выше всяких теоретических формул и выводов разума. "Народ чует душой, что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерой, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере". Народ, благодаря своему бессознательному чувству к истине, не зная ученой прагматической истории и не нуждается в ней, так как создает свою историю - легенду, "в которой он чует глубокую истину, - которой не может дать ему никакой - самый тонкий и художественный - критический анализ фактов". С господством веры связывается господство церкви, и особенно церковного обряда, в котором народом непосредственно, тем же чутьем, а не рассуждением, воспринимается смысл церковного учения. Слагаясь исторически, в связи с народной жизнью, обряд составляет неотъемлемую часть этой жизни. Поэтому не может быть речи о соединении различных церквей на теоретическом основании соглашения относительно понимания догматов; церкви останутся различны, пока будет различен обряд, т. е. пока будут существовать нации. Победоносцев не допускает порицания членами одной церкви членов другой за веру ("каждый верует, как ему сроднее") - но вера в безусловную истину своей религии ведет к тому, что человек, убежденный в ней, "считает своим долгом не только исповедывать открыто свое учение, но, в случае нужды, и насильно навязывать его другим". Согласно с этим Победоносцев не допускает равноправности церквей в государстве, тем менее - отделения церкви от государства. Идеалом является для него положение церкви в России. "Религиозная жизнь такого народа, как наш, оставленного самому себе, неученого" - для Победоносцева "таинство". "Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. В иных глухих местностях народ не понимает решительно ничего: ни в словах службы церковной, ни даже в Отче наш. И однако, во всех этих невоспитанных умах воздвигнут, как это было в Афинах, неизвестно кем, алтарь неведомому богу". Что "народ наш невежда в своей вере, исполнен суеверий, страдает от дурных и порочных привычек, что наше духовенство грубо, невежественно, бездейственно" - все "это" явления несущественные (курсив в подлиннике). В своей государственной деятельности Победоносцев оставался всегда верен своим воззрениям. Они отражаются и на его юридических трактатах. Характерную особенность его "Курса гражданского права" составляет, как и в публицистическом трактате, пренебрежение к ученым теориям и принципиальным спорам. В нем совсем отсутствует, так называемая, "общая часть", излагающая общие понятия о праве, его отношении к другим областям знания, методах, основных институтах. Взгляды Победоносцева на право, на процессы его образования и, особенно, на факторы его прогресса отличаются, поэтому, неопределенностью. В "Московском Сборнике" Победоносцев старается доказать, что понятие закона неотделимо от понятия заповеди, нравственной правды закона, хранителем которой является власть, регулирующая его применение в конкретных случаях и не позволяющая гражданам запутаться в сетях массы частных постановлений права. Детальной выработке норм Победоносцев не придает, поэтому, значения. "Кроме закона, хотя и в связи с ним, существует разумная сила и разумная воля, которая действует властно при применении закона и которой все сознательно повинуются" (89). В "Курсе" Победоносцев утверждает, что правовые отношения "определяются самой жизнью и ее экономическими условиями; право (закон) стремится только сознать и обнять эти условия, обеспечить правилом свободное действие здравого экономического начала жизни, подобно тому, как в сфере семейственных отношений правило стремится к обеспечению нравственных начал, следуя за ними и к ним применяясь" (I, 1 - 2). В других местах Победоносцев настаивает на точном применении детальных норм закона, хотя бы и несправедливых: "там, где дело идет о применении силы данного известного закона к данному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона, и соображения справедливости могут быть допускаемы только в пределах этого законного смысла" (II, 313). В "Судебном руководстве" он говорит, что закон - "только опора для исполнителей и требует от них известного знания и разумения, приобретаемого не из буквы закона, а из школы и из того совместно и последовательно накопленного запаса сил и опытности, который собирается трудом поколений". Для своего "Курса" Победоносцев выбрал "сравнительную методу изложения: в начале каждой статьи указывается основная идея учреждения, потом оно объясняется, в отличительных его чертах, по римскому, французскому и германскому праву. Когда в уме читателя готов, по возможности, полный и закругленный образ учреждения, излагается оно по русскому закону, с предварительным очерком его происхождения и исторического развития на нашей почве. Таким образом, читателю возможно, в потребных случаях, судить, в чем русский закон учреждения соответствует или не соответствует общему его типу, как он выразился в истории, в экономии и в праве Западной Европы". В таком виде "Курс" Победоносцева, явившись вместе с тем первой самостоятельной и детальной разработкой действующего русского права в его истории и в связи с практикой, получил в русской литературе большую научную и практическую цену и сделался противовесом германской романистической схоластике, отрешившейся от истории и современного права в его новейших, не схожих с римскими, образованиях. Прочного базиса для оценки реформ, необходимость которых вытекает и из изложения "Курса", автор, однако, не дает. Подчеркивая несоответствия русских норм "общей идее" того или иного "учреждения", Победоносцев всегда находит, что реформа их не назрела, что она зависит больше от нравов, чем от законодательства (опека), что вопрос не выяснен (родовые имущества), что на его решение влияют особенности отношений русской церкви и русского государства (семейное право) и т. д. Опасение ввести логическую мысль в построение институтов часто отражается и на ясности юридических определений. Кроме названных трудов, Победоносцеву принадлежат: одна из первых и серьезных научных монографий по истории крепостного права (в "Исторических исследованиях и статьях", Санкт-Петербург, 1876), ряд юридических статей в "Архиве" Калачева, "Журнале Министерства Юстиции", "Юридическом Вестнике" и "Русском Вестнике" (основные черты которых вошли, по большей части, в состав "Курса"), "Историко-юридические акты переходной эпохи XVII - XVIII веков" ("Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей при Московском Университете", 1886), "Материалы для истории приказного судопроизводства в России" (там же, за 1890 г.), статья о Ле-Плэ ("Русское Обозрение", 1889, № 9). Переводы: "Приключения чешского дворянина Вратислава в Константинополе" (с чешского); "О подражании Христу" (Санкт-Петербург, 1890); "Победа, победившая мир" (4-е изд., М., 1895) и др. О "Московском Сборнике" см. "Вестник Европы" (1896, № 10) и "Исторический Вестник" (1896, № 9). 19 октября 1905 г. оставил должность обер-прокурора Святейшего Синода.<br>... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

1827-1907 гг.) - русский государственный деятель, министр, обер-прокурор Синода (1880 - 1905 гг.). Происходил из старинного священнического рода, но отец его был профессором русской словесности в Московском университете. В 1846 г. окончил Петербургское училище правоведения и начал чиновничью карьеру в 8-м департаменте Правительствующего Сената. Одновременно занимался научной деятельностью, свои исследования публиковал в журнале "Русский вестник". С 1860 по 1865 гг. работал на кафедре гражданского права в Московском университете, где стал одним из блестящих профессоров-цивилистов. Профессиональный авторитет его был столь высок, что в 1860 г. его пригласили в Петербург для преподавания законоведения наследнику престола цесаревичу Николаю Александровичу. Это приглашение стало переломным в судьбе профессора права, начинается его стремительная столичная карьера. В 1863 г. К.П. Победоносцев сопровождает своего ученика в путешествии по России. В 1865 г. после смерти наследника Николая Александровича дает уроки новому наследнику Александру Александровичу - будущему императору Александру III. В это время он оставляет Москву и окончательно переезжает в Петербург. Происходят изменения и в его личной жизни. В 1866 г. он женится на давно и горячо любимой Е.А. Энгельгардт, которая была моложе его на 21 год. Своих детей у них не было, оба всю жизнь помогали чужим детям. В 1868 г. К.П. Победоносцев назначается сенатором, а в 1872 г. - членом Государственного совета, в 1880 г. - обер-прокурором Священного Синода и членом Комитета министров. Все это время продолжал заниматься научной деятельностью, выступал как публицист, теоретик-педагог и переводчик, много переводил научной литературы с английского, французского, немецкого, чешского языков. Хорошо знал и понимал русское искусство. По его личным просьбам правительство оказывало материальную помощь В.М. Васнецову, П.И. Чайковскому, Н.А. Римскому-Корсакову, Н.Г. Рубинштейну. Был человеком, закрытым для современников, поэтому вокруг его фигуры была атмосфера таинственности, сплетен, домыслов. Распространено о нем мнение, как "ледяном человеке", бездушном чиновнике со скрипучим голосом. Именно с К.П. Победоносцева писатель Л.Н. Толстой списывал своего Алексея Каренина. Но свидетельства множества людей позволяют утверждать, что он был иным: бесспорно умным, с живой и тонко чувствующей душой. К.П. Победоносцев представлял собой редкий тип человека "с идеей", отдающего всего себя осуществлению этой грандиозной идеи и не мыслящему ни о чем другом. Мировоззрение и образ жизни К.П. Победоносцева определяло православие. Считал, что так как человек несовершенен, то несовершенный человек не может создать совершенного общества. Выступал против всяких переделок социального бытия, считая, что только государственные формы, проникнутые религиозным началом и освященные самим Творцом (неограниченная монархия), способны удержать человечество от гибельного хаоса. Положительных изменений в жизни страны можно достичь только через исправление нравов. Считал русскую либеральную интеллигенцию "пятой колонной" Запада, которая навязывает своему Отечеству чужеродные идеи. Особой критике подвергал символы западноевропейской демократии - систему отделения церкви от государства, суд присяжных, "свободную прессу". Главной целью его нападок стал парламентаризм. Парламент определял как "учреждение, служащее удовлетворению личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей". Считал, что общественное и государственное устройство России должно стоять на триедином фундаменте Православия, Самодержавия и Народности. Только такое государство, на его взгляд, несло "идею правды". Либеральные реформы Александра II считал гибельными для России. Самым страшным ему казалось то, что реформаторы требовали "увенчать" либеральные реформы (земства, суд присяжных, "свободная пресса") и установить в России конституционную монархию. Считал, что либерализм и самодержавие - вещи несовместимые. Пользовался неограниченным влиянием на Александра III в начальный период его правления. Стал ближайшим советчиком императора по различным вопросам: внешней политике, финансах, сельскому хозяйству, промышленности. Под влиянием К.П. Победоносцева многие либеральные реформы Александра II были урезаны. Главную цель на посту обер-прокурора видел в возрастании влияния на общество Православной Церкви. За годы его обер-прокурорства церковная жизнь оживилась: Синод получил право решать некоторые вопросы без ведома царя, каждый год с 1881 по 1894 гг. в России открывалось до 250 православных храмов, после 250-летнего перерыва возобновились соборы епископов. Личными стараниями К.П. Победоносцева было организовано всенародное празднование 1000-летие со дня кончины св. Мефодия (1885 г.), 900-летие Крещения Руси (1888 г.), 500-летие со дня кончины преподобного Сергия Радонежского (1892 г.). Его основным делом стало воссоздание системы церковно-приходских школ. Считал, что "народная школа должна быть не только школой арифметики и грамматики, но прежде всего школой добрых нравов и христианской жизни". Если в 1880 г. в России существовало всего 273 церковно-приходские школы с 13 035 учащимися, то в 1905 г. их насчитывалось 43 696 с 1 782 883 учащимися. В значительной степени влиял на национальную политику Александра III. Считал, что без сильного (материально и духовно) русского народа империя не устоит, как дом не устоит без фундамента. Призывал отказаться от государственной "системы ухаживания за инородцами", взращивающей многочисленные мелкие национализмы с яркой антирусской направленностью. Главной драмой его жизни стало то, что его программа православного перевоспитания России в условиях бурной вестернизации являлась утопией. Во второй половине 80-х гг. его влияние на Александра III начинает падать. В 1905 г. после опубликования на его взгляд, убийственного для монархии и России Манифеста 17 октября 1905 г. подал в отставку. Умер в 1907 г.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(21.05.(2.06). 1827, Москва 10(23).03.1907, Петербург) социолог, правовед, политический деятель, публицист. Сын проф. словесности Московского ун-та, внук священника. Получил образование в училище правоведения, по окончании к-рого в 1846 г. поступил на службу в московские департаменты Сената. С 1860 по 1865 г. вел преподавательскую и научную деятельность в Московском ун-те по кафедре гражданского права. В это же время являлся преподавателем законоведения великих князей, в т. ч. и будущего императора Александра III. В 1865 г. член консультации министерства юстиции, с 1872 г. -  Государственного совета. С 1880 по 1905 г. -  обер-прокурор Синода, оказывал значительное влияние на политическую и духовную жизнь государства. Являлся автором Манифеста от 29 апреля 1881 г. об укреплении самодержавия. Учредил *Священную дружину*, ставившую себе целью бороться с революционным движением. В религиозных вопросах отстаивал господствующее положение православия, недопустимость равноправия церквей в России, выступал против отделения церкви от государства. Особое внимание уделял распространению церковно-приходских школ. Значительная часть литературного наследия П., глубоко убежденного государственника-охранителя, посвящена критике нигилизма и либерализма, обличению безверия интеллигенции, что связано, по его мнению, с влиянием отвлеченного рационализма Запада, породившего *дикое варварство и анархию в Европе*. Коренным пороком западноевропейской мысли П. считал веру в *исконное совершенство человеческой природы*, способствующую формированию людей *в чрезмерных ожиданиях, происходящих от чрезмерного самолюбия и чрезмерно, искусственно образовавшихся потребностей* (Московский сборник. М., 1896. С. 92). Из этой посылки выводились ложные, с его т. зр., догматы свободы, равенства, большинства голосов, права на восстание против власти и др. В действительности, утверждал он, человек, попадающий во власть своих природных наклонностей, стремится ими злоупотребить, отрицая воздействие воспитывающего и направляющего начала. Слепая вера в совершенство человеческой природы ведет, считал П., к росту авторитета парламентаризма и идеи народовластия. На первый взгляд, отмечал он, кажется разумным, чтобы сам народ выбирал своих правителей, на деле же парламентские идеалы оказываются *великой ложью нашего времени*. *Ясность сознания доступна лишь немногим умам... а масса, как всегда и повсюду, состояла и состоит из толпы -  *vulgus*, и ее представления по необходимости будут *вульгарные* (Там же. С. 43). Реальная жизнь выворачивает наизнанку декларируемые демократией принципы. По теории народные представители должны иметь в виду лишь народное благо, на деле главным для них оказывается *преимущественно личное благо и друзей своих*. По его мнению, парламентская система превращает голый материальный интерес в основу политического процесса. Подлинно нравственный, способный к бескорыстному служению человек, писал П., не пойдет воспевать себе хвалу на выборных собраниях, а будет бескорыстно служить на своем месте, в тесном кругу единомышленников. Пробным камнем, обнаруживающим неистинность и непрактичность парламентской формы правления, он считал национальную проблему. Именно демократия, по его мнению, превратила национализм в раздражающий и дестабилизирующий об-во фактор. *Каждое племя из своей местности высылает представителей - не государственной и народной идеи, но представителей племенных инстинктов, племенного раздражения, племенной ненависти и к господствующему племени, и к другим племенам* (Там же. С. 47). Духу парламентаризма, паразитирующему на *неверном и случайном*, превращающему жизнь в игру, где каждый стремится *успеть сорвать свой куш*, П. противопоставлял силу традиции, вышедшей из самой жизни и освященной авторитетом истории; православную веру, стоящую выше всяких теоретических формул и выводов разума. Он считал, что простой народ, благодаря своему бессознательному чувству к истине, создает свою историю-легенду, *в которой он чует абсолютную глубокую истину*. Как монархист, он видел свой историософский идеал в медленном, постепенном эволюционном развитии об-ва, мирном органическом движении, не прерываемом никакими насильственными катаклизмами. Крепкая семья и патронирующая роль государства по отношению к больным, слабым и непредусмотрительным должны были выступать, с его т. зр., гарантом стабильности Распространение образования, по П., не должно сводиться к механическому усвоению нек-рой суммы знания и формированию одной привычки логически мыслить, ибо *жизнь не должна попадать в рабство к отвлеченным формулам логического мышления*. Его роль прежде всего воспитательная приобщение к таким вечным ценностям, как Бог, Отечество, родители (семья). Все это, вместе взятое, образует в человеке совесть и дает ему нравственную силу для того, чтобы выдержать борьбу *с дурными внушениями и соблазнами мысли*. Среди критиков П. были В. С. Соловьев, Толстой и др., неодобрительно расценивавшие его стремление решать большинство вопросов путем принуждения. Вместе с тем Достоевский, К. Н. Леонтьев и др. высказывали ему свое расположение. П. считал, что процесс демократизации в стране несет в себе опасность, способную стать гибельной для России как государственного, хозяйственного и культурного организма.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

21.05.1827 - 10.03.1907), государственный деятель, юрист. Сын приходского священника. Современники отзывались о молодом Победоносцеве как о человеке "тихого, скромного нрава, благочестивом, с разносторонним образованием и тонким умом". Отец готовил Победоносцева к священническому званию, но он избрал иную стезю. По окончании Училища правоведения (1846) Победоносцев начал службу в московских департаментах Сената. В 1859-65 Победоносцев - профессор-юрист Московского университета. Его курс "Гражданского права", выдержавший пять изданий, превратился в настольную книгу юристов. В к. 1850-х Победоносцев выступал как писатель-публицист либеральных воззрений. В н. 1860-х принял деятельное участие в разработке судебной реформы (1864), отстаивая принципы независимости суда, гласности судопроизводства и состязательности судебного процесса. Оставив профессорскую должность (1865), Победоносцев переселился в Петербург и всецело посвятил себя государственной службе: в 1868 стал сенатором, в 1872 - членом Государственного совета. По свидетельству известного адвоката А.Ф. Кони, речи Победоносцева, произнесенные в Сенате и Госсовете, производили сильное впечатление на слушателей, поражая своей безукоризненной логикой, ясностью и силой убеждения. В тот же период Победоносцев активно занимался и научно-публицистической деятельностью, опубликовал 17 книг, множество статей, документальных сборников, переводных сочинений по истории и юриспруденции. В 1865 Победоносцев был назначен воспитателем, а затем преподавателем истории права к наследнику престола Александру Александровичу (будущему Александру III), a позже - к Николаю Александровичу (Николаю II), оказал большое влияние на российскую политику в годы их царствований. В к. 1870-х во взглядах Победоносцева произошел коренной перелом. После убийства Александра II при обсуждении проекта преобразований, представленного М.Т. Лорис-Меликовым, выступил с острой критикой реформ 1860-70-х. Победоносцев - автор манифеста 29 апреля 1881 "О незыблемости самодержавия". Был одним из создателей тайной правительственной организации "Священная дружина" (1881-83), призванной бороться с народническим экстремизмом. В 1880 назначен обер-прокурором Свящ. Синода (пребывал на этом посту в течение 26 лет). В 1896 в "Московском сборнике" Победоносцев подверг критике основные устои современной ему западноевропейской культуры и принципы государственного устройства, видя основные пороки в "народовластии и парламентаризме", ибо они "родят великую смуту", затуманивая "русские безумные головы". Политические перевороты в мировой истории Победоносцев объяснял интригами людей. Как христианский мыслитель Победоносцев полагал, что философия и наука имеют статус вероятностных предположений, не могущих содержать в себе абсолютного, безусловного и цельного знания. Лишь православная вера, которую русский народ "чует душой", способна давать целостную истину. С позиции Православия Победоносцев убедительно критиковал материализм и позитивизм. Он последовательно отстаивал идеал монархического государственного устройства, называя современную ему западную демократию "великой ложью нашего времени". В н. XX в. влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. После принятия, под давлением революционного подъема, Манифеста 17 октября 1905, провозгласившего буржуазные "свободы", вышел в отставку. В.А. Федоров... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(21 мая 1827 – 10 марта 1907) – рус. реакц. социолог, правовед, политич. деятель, идеолог самодержавия. Обер-прокурор Синода (1880–1905). Используя отдельные положения славянофильства и идеи французской социологической школы Ле Пле, Каруса, Карлейля, П. с крайне реакц. позиций идеализировал духовную инертность человечества, утверждал фидеизм, иррационализм и алогизм (см. "Моск. сборник", М., 1896). За наукой и философией П. признавал лишь статус "вероятного предположения": "теория и формула... не могут заключать в себе безусловное", каждая из них – "нечто неполное, сомнительное, условное и лживое"; абс. истину ("истинный разум фактов") "народ чует душой", веруя в бога. П. выступал с критикой англ. и франц. материалистов, Руссо, "лукавой диалектики современных просветителей", дарвинизма ("очень выгодное" учение для "аргументации нового материализма"), а также "идеалов неверия" Канта, позитивистов (Спенсера, Дж. Милля и др.); в этих последних учениях П. возмущали уступки материализму. П. пытался развенчать идеалы бурж. демократии ("великая ложь нашего времени"), используя объективные противоречия капитализма в реакц., антинар. целях. Соч.: Историч. исследования и статьи, СПБ, 1876; Ле-Пле, М., 1893; Победа, победившая мир, М., 1895; Курс гражд. права, ч. 1–3, СПБ, 1896; К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки, т. 1, полутом 1–2, П., 1923. Лит.: Ленин В. И., Соч., 4 изд., см. Справочный том, ч. 2, с. 230; Слонимский Л., О великой лжи нашего времени. К. П. Победоносцев и князь В. Н. Мещерский. Критич. этюд, СПБ, 1908; Феоктистов Е. М., Воспоминания. За кулисами политики и лит-ры, Л., 1929; Пантелеев Л. Ф., Воспоминания, [М.], 1958 (см. указат. имен). В. Зверев. Ленинград. ... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(1827-1907) в течение нескольких десятилетий был главным вдохновителем реакции и по существу правителем России. С 1880 г. занимал должность обер-прокурора Синода. Был учителем царской семьи и имел большое влияние на Александра III и Николая II. На протяжении всей своей деятельности был решительным противником веротерпимости; по своему ведомству особенно преследовал сектантов и старообрядцев. Травля инородцев, руссификация окраин, угнетение национальных меньшинств все это при Победоносцеве проводилось решительно и систематически. Ярый сторонник неограниченного самодержавия, он боролся против каких бы то ни было уступок революционному движению 1905 г. Лишь октябрьская стачка окончательно вырвала почву из-под его ног: конституционный манифест 17 октября означал решительный крах политики Победоносцева. В октябре он покидает пост обер-прокурора Синода, но не прекращает свою черносотенную деятельность. Широко используя свое влияние в церковных и политических кругах, он до самой смерти продолжает упорную борьбу за полное безоговорочное сохранение всех устоев самодержавного порядка. /Т. 2/... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

1827-1907). Русский государственный деятель, юрист. В 1880-1905 гг.- обер-прокурор Священного Синода. Вдохновитель крайней реакции. Был учителем царской семьи и имел большое влияние на Александра III и Николая II. На протяжении всей своей деятельности был решительным противником веротерпимости; по своему ведомству особенно преследовал сектантов и старообрядцев. Травля инородцев, руссификация окраин, угнетение национальных меньшинств - все это при Победоносцеве проводилось решительно и систематически. Ярый сторонник неограниченного самодержавия, он боролся против каких бы то ни было уступок революционному движению 1905 г. Лишь октябрьская стачка окончательно вырвала почву из-под его ног: конституционный манифест 17 октября означал решительный крах политики Победоносцева. Через два дня после манифеста 17 октября 1905 г. Победоносцев подал в отставку, не прекращает свою деятельность. Широко используя свое влияние в церковных и политических кругах, он до самой смерти (в 1907 г.) продолжает упорную борьбу за полное безоговорочное сохранение всех устоев самодержавного порядка.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(1827—1907) — российский государственный деятель, юрист, публицист. В 1846—1859 гг. — чиновник департаментов Сената в Москве. В конце 1850-х гг. разделял идеи либерализма, принимал активное участие в разработке судебной реформы 1864 г. В 1860—1865 гт. — профессор кафедры гражданского права в Московском университете. С 1868 г. — сенатор, с 1872 г. — член Государственного совета, в 1880—1905 гг. — обер-прокурор Святейшего синода. С конца 1870-х гт. — вдохновитель и проводник крайней реакции, идеолог политики контрреформ в России в 1880 — начале 1890-х гг. Автор Манифеста 8 марта 1881 г. «О незыблемости самодержавия». Один из создателей тайной проправительственной организации «Священная дружина» (1881 — 1883). Обладал значительным влиянием на Александра III и Николая II. В книге «Московский сборник» (1896) подверг критике основные устои западноевропейской культуры и парламентские принципы государственного устройства. Вышел в отставку после издания Манифеста 17 октября 1905 г.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

Победоносцев, Константин Петрович (21 мая 1827 в М. — 10 марта 1907 в Спб.) — юрист, обер-прокурор СинодаПсевдонимы: В.; К. П.; П—ч, В.; Z. Z..; **; *... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

ПОБЕДОНОСЦЕВ Константин Петрович (1827-1907) - российский государственный деятель, ученый-правовед. Преподавал законоведение и право наследникам престола (будущим императорам Александру III и Николаю II). В 1880-1905 обер-прокурор Синода. Играл значительную роль в определении правительственной политики в области просвещения, в национальном вопросе и др. Один из инициаторов политики контрреформ. Историко-юридические труды.<br>... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(1827-1907) - обер-прокурор Синода в 1880-1905, мракобес и реакционер. С именем П. связаны ограничение светского образования за счет внедрения церк. - приходских школ, использование церкви в борьбе с революц. движением, массовые репрессии против сектантов, преследование прогрес. деятелей культуры (в т. ч. Л. Толстого), ужесточение церк. цензуры и т. д. ... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(1827-1907) обер-прокурор Синода в 1880-1905, мракобес и реакционер. С именем П. связаны ограничение светского образования за счет внедрения церк. приходских школ, использование церкви в борьбе с революц. движением, массовые репрессии против сектантов, преследование прогрес. деятелей культуры (в т. ч. Л. Толстого), ужесточение церк. цензуры и т. д.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

(1827-1907), государственный деятель, ученый-правовед. Преподавал законоведение и право наследникам престола (будущие императоры Александр III и Николай II). В 1880-1905 обер-прокурор Синода. Один из инициаторов политики контрреформ. Играл значительную роль в определении правительственной политики в области просвещения, в национальном вопросе и др.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

1827-1907), государственный деятель, ученый-правовед. Преподавал законоведение и право наследникам престола (будущие императоры Александр III и Николай II). В 1880-1905 обер-прокурор Синода. Один из инициаторов политики контрреформ. Играл значительную роль в определении правительственной политики в области просвещения, в национальном вопросе и др.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ

Победоносцев Константин Петрович (1827-1907) - профессор гражданского права, государственный деятель, один из наставников будущего императора Александра III. С 1872 г. член Государственного совета, в 1880-1905 гг. обер-прокурор св. Синода... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ (18271907)

ПОБЕДОНОСЦЕВ Константин Петрович (1827-1907), российский государственный деятель, ученый-правовед. Преподавал законоведение и право наследникам престола (будущим императорам Александру III и Николаю II). В 1880-1905 обер-прокурор Синода. Играл значительную роль в определении правительственной политики в области просвещения, в национальном вопросе и др. Один из инициаторов политики контрреформ. Историко-юридические труды.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ (18271907)

ПОБЕДОНОСЦЕВ Константин Петрович (1827-1907) , российский государственный деятель, ученый-правовед. Преподавал законоведение и право наследникам престола (будущим императорам Александру III и Николаю II). В 1880-1905 обер-прокурор Синода. Играл значительную роль в определении правительственной политики в области просвещения, в национальном вопросе и др. Один из инициаторов политики контрреформ. Историко-юридические труды.... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ (ДОПОЛНЕНИЕ К СТАТЬЕ)

Победоносцев Константин Петрович (дополнение к статье) — государственный деятель и юрист: 19 октября 1905 г. оставил должность обер-прокурора св. синода.<br><br><br>... смотреть

ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ (ДОПОЛНЕНИЕ К СТАТЬЕ)

— государственный деятель и юрист: 19 октября 1905 г. оставил должность обер-прокурора св. синода.

T: 157